В этом коротком диалоге такая концентрация информации про рекламу, что диву даешься:

— Ты не веришь в то, что ты делаешь. Не участвуешь душой.
— Не участвую, — сказал Татарский. — Еще бы. А вы чего хотите? Чтобы я это «Тампако» себе в душу пустил? Да такого ни одна блядь с Пушкинской площади не сделает.
— Не надо только становиться в позу, — поморщился Ханин.
— Да нет, — сказал Татарский, успокаиваясь, — вы меня не так поняли. Поза сейчас у всех одна, просто надо же себя правильно позиционировать, верно?
— Верно.
— Так я почему говорю, что ни одна блядь не сделает? Дело тут не в отвращении. Просто блядь во всех случаях деньги получает — понравилось клиенту или нет, а я должен сначала… Ну, вы понимаете. И только потом клиент будет решать… А на таких условиях абсолютно точно ни одна блядь работать не станет.
— Блядь, может, и не станет, — перебил Ханин. — А мы, если хотим в этом бизнесе выжить, станем. И не то еще сделаем.

Ну и чуть ранее:
— Пойдешь ко мне в штат?
— Кем?
— Криейтором.
— Это творцом? — переспросил Татарский. — Если перевести?
Ханин мягко улыбнулся.
— Творцы нам тут на хуй не нужны, — сказал он. — Криейтором, Вава, криейтором.

Я среди людей, чего-то добившихся в маркетинге, вижу два типа:

• Изначально глуповатые, но нахрапистые ребята. Глуповатые весьма условно — может, высшие материи и не для них, но на уровне смекалки и умения манипулировать теми, кто записывается на марафоны, они, конечно, «выше среднего»
• И вот эти Татарские. Которые хотели бы быть творцами, но становятся криейторами

Именно вторые понимают, что находятся в той самой позе и не обижаются на грубые характеристики. Татарский хорош в том смысле, что он не придумывает, как большинство, будто он просто занимается творчеством в востребованных сейчас формах. И не пытается, как Дудь, говорить, что «кайфует от всей рекламы, которую делает». Среди медийных чуваков ближе всего к нему Хованский — тоже парень, явно не вписывающийся, но вписавшийся во всю эту стриминговую тусовку.