В этой вашей Восточной Азии принято подчеркнуто подобострастное отношение в сфере обслуживания. Вам улыбаются, вам кланяются, в вашем присутствии начинают стоять, опустив голову, и ходить, мелко перебирая ногами. А это часто имеет и расовое разделение: маленькие, смуглые, одетые в форму, плохо говорящие по-английский азиаты прислуживают большим, белым, фривольно одетым и без акцента произносящим «smoothie» европейцам. В результате ты, будучи европейцем (попробуйте объяснить хорошо говорящему по-английски азиату, что русские — не европейцы, а тоже азиаты — будет очень смешно), чувствуешь себя чем-то вроде спустившегося на землю богом... или испытываешь неловкость.

Испытываешь неловкость, поскольку всё это — ненастоящее. Радость, изображаемая сотрудником отеля от встречи с вами, очевидно, не возникла бы, если бы вы, не будучи постояльцем, встретились этому человеку на улице. Настоящее и искусственное хорошо видно по улыбке. Когда вы попрощались с человеком, встрече с которым были рады, улыбка не сразу испаряется с вашего лица. Вы по-прежнему рады, это впечатление длится какое-то время и выражается на лице. Искусственная улыбка исчезает сразу же, как прекращается зрительный контакт. Выглядит, если к этому не привыкать, довольно зловеще.

Всё это неожиданным образом напоминает нам проституцию. В нормальной ситуации для человека секс — не только физический контакт. Дорогой циник, сотри с лица презрительную ухмылку — конечно, это далеко не всегда любовь, но хотя бы какая-то симпатия и эмпатия. Отсюда утверждение, что интеллект — это сексуально. Секс — это взаимодействие людей, вроде разговора, и в нем не может отсутствовать хоть какой-то интерес к другой стороне. Отсюда мне сложно понять удовольствие, получаемое от ласк человека, делающего это за деньги, — то есть того, кто не хочет это делать и, более того, предпочел бы это не делать. Это хуже того секса, который через 10 лет будут иметь нынешние зумеры в виртуальной реальности, дополненной сексуальными игрушками. Поскольку в виртуальной реальности — всё искусственно, а в случае с проституцией ты обращаешься, как с искусственным, с живым человеком.

Тем не менее, миллионам людей нравится подобострастие обслуживающего персонала и проституция. Именно это куда в большей степени говорит о том, что наше общество — это общество потребления, чем очереди за новым айфоном. Да, люди поклоняются айфону (хотя считают, что просто фанатеют от Стива Джоба, покупая книжки о нем), но еще круче выглядит то, что для людей вещами становятся другие люди. И, в общем-то, не нужен реальный контакт с человеком, поскольку приобретаемая за деньги имитация этого контакта вполне сойдет.

Вряд ли можно говорить про то, «как низко мы пали», — дело не в изменениях в человеке, а в том, что тот уровень потребления, который раньше могли себе позволить не только лишь все, сейчас стал доступен целому миллиарду людей.