Является ли контент расистским — зачастую тонкий момент. Очевидно, что если в контенте нет прямого призыва «вешать негров», это еще не значит, что в нем нет расизма. Поэтому у публики иногда возникает непонимание, когда кого-то осуждают за расизм.

Сложность в том, что в любом (не только расистском) заявлении всегда имеет значение контекст. Вот пропагандист Третьего Рейха в 1938 году говорит, что надо защищать интересы немцев — и это значит одно, а вот то же самое говорит политик молодой африканской страны — и это уже значит совсем другое. Контекст считывается, но он таит в себе опасность — можно делать вид, что его нет. В Нюрнберге немецкий журналист мог оправдываться: «А что такого, я же просто говорил, что надо защищать права наших граждан, что я такого сказал?!»

Есть не стопроцентный, но весьма верный способ проверить заявление на расизм — перенести его на себя.

Вот есть расистская песня, которую наши силовые структуры случайно пропустили мимо ушей — «Я русский» (вопреки словам Владимира Путина о том, что говорящие «Россия для русских» — либо придурки, либо провокаторы). Поступаем просто: заменяем слово «русский» на, скажем, «поляк» или «украинец» и слушаем песню, желательно с клипом. И тут нам становится очевидным, что хрипотца и надрыв при пропевании своей национальной принадлежности — это агрессивный посыл, а заявления «всему миру на зло» и «иду до конца» на самом деле подразумевают угрозу конкретно нам — россиянам.

Или представляем себя гражданином России с «нерусским» цветом кожи — и вот песня играет еще более яркими красками. «Я русский — и мне повезло, моя кровь от отца» начинает указывать тебе на то, что ты навечно неполноценный, тебе не повезло, и кровь у тебя не та.

Или берем легендарную сцену из фильма «Брат». Там, где Багров со словами «Не брат ты мне, гнида черножопая» заставляет кавказцев заплатить штраф в трамвае. Фанаты фильма делают вид, что всё в порядке: «Ведь Багров нападает на кавказцев потому, что они не заплатили штраф, а не за то, что они кавказцы!» Увы, не учитывается контекст — а если его учесть, окажется, что дело даже не в слове «черножопый».

Переносим ситуация на себя. Представим, что это американский фильм и американский автобус. Там — сидят американцы и два развязанных русских. Русские отказываются платить за проезд и хамят кондуктору. Герой-американеце подходит к ним с пистолетом, и вот русские трусливо молят о пощаде. Посыл очевиден: русские — с одной стороны, сволочи, а с другой — слабаки. Отсюда исходит невербальный призыв мочить русских — поскольку есть за что и это несложно.

Когда мы смеемся над пиндосовский толерантностью — это иногда оправдано, но не всегда, поскольку мы не считываем контекст страны, в которой чернокожие еще 70 лет назад были недолюдьми.

Судебные органы, надо сказать, не получается обмануть фразами «А я же просто говорил, что русские — хорошие». На судах контекст учитывают и приговоры выносят соответствующие.