В Твиттере опять неспокойно — в стиле metoo девушка рассказывает, что пять лет назад один медийный человек осуществил над ней акт насилия
Как всегда, уже несколько дней кипит лютое обсуждение. Такое в этих наших интернетах случается если не регулярно, то периодически, и все эти истории объединяет несколько факторов:
- Собственно насилие в том или ином виде
- Предполагаемый акт насилия происходил давно — обычно несколько лет назад
- Как следствие — невозможность ни доказать, ни опровергнуть обвинения. Это — ключевая черта, запомним ее
- Есть серьезные основания подозревать предполагаемых жертв в психическом нездоровье: у кого-то — медицински засвидетельственное, у других — из-за неминуемо всплывающих подробностей их жизни
- Выясняется, что в этих историях всегда есть некая правда, но всегда есть и некая ложь. Обеим сторонам есть что скрывать или чего стыдиться
- Всплывает, что обвиняющей есть за что мстить обвиняемому
- Между обвиняемым и обвиняющей после акта насилия всегда были какие-то отношения, которые можно назвать если не дружескими, то точно не враждебными. Сторонники обвиняемого говорят, что это доказывает ложность обвинений, а сторонники обвиняющей — что это еще ничего не значит
Я в этом смысле предвзят: я имел сомнительное удовольствие быть свидетелем закулисий пары таких скандалов, и мне было достоверно известно о ложности обвинений. Но когда я пытался смотреть на эти ситуации так, будто мне это неизвестно, я неминуемо приходил к выводу — зерно сомнения было бы посеяно.
И тут мы не можем не вспомнить легендарный датский фильм «Охота». Общая его фабула такова. Мужчину по нелепому стечению обстоятельств подозревают в педофилии. Маленькой девочке ее брат-подросток показал порно, а она возьми да и скажи кому-то, что воспитатель в детском саду показал ей свою штучку, которая была большой и твердой. Далее взрослые задают ей наводящие вопросы, а девочка, чувствуя, какие ответы от нее ожидаются, отвечает на всё утвердительно. Мужчина становится изгоем в своем маленьком городке, но, к счастью для него, в конце концов девочка признается, что всё это выдумала. Однако спустя год после описанных событий выясняется, что репутация главного героя так и не отмыта, и не все верят в последнюю версию рассказанного девочкой.
В общем, специфика таких обвинений хорошо описана анекдотом про «ложки нашлись, а осадочек остался». За тем исключением, что тут и ложки найтись не могут — невиновность обвиняемого чаще всего уже никогда не сможет быть доказана окончательно. А в вышеописанных бурлениях с обвинениями в насилии один из основных видов ответов на любые доказательства обвиняемой стороны — это «Да, но и это не доказывает, что насилия ТОЧНО не было».
И это важно, поскольку с точки зрения репутации происходит следующее:
- Есть те, кому обвиняемый изначально нравится — они лишь окрепнут в своих симпатиях
- Есть те, кому обвиняемый НЕ нравится изначально — они просто будут относиться к нему хуже
Штука в том, что и те, и другие — это активное, но меньшинство («ядро аудитории», о котором я уже писал). А остальная аудитория — это:
- Активне феминистки, которые считают, что обвиняющая в любом случае права, поскольку, даже если это клевета, теоретически она могла бы быть жертвой насилия, а обвиняемая ею мужемразь — насильником
- Самое главное. Почти вся реальная и потенциальная аудитория обвиняемого — те самые люди, которые склонны сомневаться в безосновательных изменениях, но осадок остается. Они молчат. Они никак не проявлены. Они понимают, что насилие могло быть, а могло и не быть. Они не считают себя вправе судить. Но теперь, помимо собственной воли, этот медийный человек будет у них ассоциироваться с тем, что он, возможно, совершил насилие — хотя они при этом будут понимать, что с таким же успехом такую возможность можно предполагать в любом другом человеке. Но иррациональность победить не так просто
В общем, это липкая история. Не удивительно, что обвиняющая сторона при этом медийной персоной почти никогда не является — ей в этом смысле нечего терять. Среди них наверняка есть настоящие жертвы. Среди них, вероятно, есть те, кто вещают по указке «продюссеров» — людей, перед которыми стоит задача очернить медийную персону.
А нам это напоминает о том, что репутация есть вещь, разрушить которую вообще ничего не стоит. И если вы какой-то личный бренд строите, направить его против вас можно в одночасье (по крайней мере, если вы мужчина). На похороны величайшего немецкого кинорежиссера Мурнау пришло всего лишь 11 человек — из-за слухов о том, что он занимался сексом с 14-летним мальчиком. Понимали ли люди, что это, вероятно, неправда? Скорее всего — но, от греха подальше, мараться мало кто захотел.